Читать книгу "Воображаемый друг  - Стивен Чбоски"

Кристофер кивнул.

– Кристофер, ты можешь поделиться со мной чем угодно. Всегда помни об этом. Ладно?

– Я помню, – ответил он.

Она выдерживала паузу в надежде, что он заговорит. Но такие дела быстро не решаются.

– Я люблю тебя, – выдавил он наконец.

– И я тебя люблю.

С этими словами она поцеловала его в лоб, закрыла дверь и пошла по коридору к себе в спальню. Там, чтобы отвлечься, она включила «Сегодня вечером». Ведущий выдавал одну шутку за другой, но на лице Кейт Риз не дрогнул ни один мускул. Вперившись в экран, она мысленно продолжала отчитывать сына.

– Ты мне солгал. И сейчас недоговариваешь. Я знаю. И ты знаешь, что я знаю. Так что же, черт возьми, творится у тебя в голове, Кристофер?

Но стоило ей сомкнуть глаза, как она почти услышала голос сына.

Это мой секрет, ищи сама ответ.

Глава 29

Шериф зашел в лес один. Вечер четверга. Не скажешь, что День благодарения на носу. Погода стояла совершенно чудная: теплая и сухая. Только листья выдавали осеннюю пору. Желтые и кроваво-красные. Кожаные ботинки шерифа ступали по мягким тропинкам. Бесшумно, как мыши.

Что-то здесь было не так.

Пять дней миновало с тех пор, как в лесу обнаружили скелет, но шериф продолжал теряться в догадках. Когда он служил в Хилл-дистрикте, у его начальника был пес по кличке Шейн. Периодически Шейн усаживался на задние лапы и без причины начинал лаять. Шеф всегда говорил: «Тише, мой мальчик. Там ничего нет». А вдруг нечто все-таки было? Не зря же собачьи свистки издают высокочастотный звук, неуловимый для людей.

Возможно, существует и нечто такое, что различимо только собачьим глазом.

Шериф недоумевал, откуда вообще у него берутся подобные мысли. Человек он рациональный. Нынешнее расследование ничем не отличается от других. Да, смерть ребенка – ужасная трагедия. Но в полицейской практике – рутинное дело. В большом городе не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не погиб. И дети – не исключение. На прежнем месте службы он встречал детей, живущих на помойках, в чуланах и подвалах. Он навидался такой скверны, что в принудительном порядке был направлен к штатному психотерапевту на краткосрочный курс реабилитации, очищающий мозги от всего лишнего.

Только вот девчушка с накрашенными ноготками в эту категорию не попадала.

Выбросить ее из головы он так и не смог.

Но по какой причине на этой неделе он вспоминал о ней чаще обычного?

Объяснений у него не нашлось.

Не было объяснений и его внутреннему голосу. Что твердил о важности нынешнего дела. Рядовые граждане многого не понимают в работе полиции. Насмотревшись по телевидению детективов, они наивно полагают, что на каждое убийство будет брошен десяток оперативников, работающих день и ночь. В реальном же мире приходится устанавливать приоритеты. Распределять силы и средства. Шериф ответственно подходил к своей работе. Порой даже слишком. Но сейчас что-то подсказывало ему идти ва-банк. И когда в лесу нашли скелет, шериф подключил дополнительные ресурсы.

В криминалистике Карл, его давний приятель, был профессионалом высшей пробы, хотя физическая подготовка у него хромала. Поскольку речь шла о смерти ребенка, шериф попросил Карла немедленно прибыть на место преступления – ну да, сегодня воскресенье, и что из этого? Ну да, сверхурочно, да и черт с ним. Об этом скелете шериф хотел знать абсолютно все. Если кто и мог предоставить ему полную информацию, так это Карл. Федералы из Лэнгли[42] не раз зазывали его к себе, да только жена Карла была круче ФБР.

– В гробу я видала твои спецслужбы, Карл. Я нипочем не брошу маму в Хомстеде! – И точка.

Когда приехал Карл, они вдвоем побродили по лесу и обменялись впечатлениями. Возраст ребенка оба оценили в семь-восемь лет на основании отсутствующих передних зубов. И оба сошлись на том, что останки очень долго пролежали в земле.

А как иначе объяснить тот факт, что скелет обвивали змеевидные корни дерева?

Вечером Карл с помощью своей команды переправил скелет в лабораторию для проведения всесторонней экспертизы. Он заявил, что на предпраздничной неделе у него все дни расписаны – одну только тещу умри, но свози три раза на мессу, – но все же пообещал выкроить время и не позднее пятницы сообщить шерифу о результатах.

А сам шериф всю неделю разбирался с последствиями зловещей находки. В больших городах криминальные вести не влияют на привычный ритм жизни. Но Милл-Гроув – городок маленький. А обитатели маленьких городков живут в постоянном страхе, покуда не раскрыто преступление.

Как жила в постоянном страхе девочка с накрашенными ноготками.

Отбросив эту мысль, шериф устремил свой взгляд дальше, на тропу. У мостика щипал траву олень – прямо иллюстрация к сказке про тролля и козлят[43]. Господи, шериф и думать забыл об этой истории. Но в детстве он до смерти боялся этого тролля. Как боялись ведьму Гензель и Гретель.

Как боялась девочка с накрашенными…

– Так, хватит. Соберись, – сказал он вслух.

Шериф понятия не имел, что именно он тут ищет. Вообще говоря, на этой неделе он со своими подчиненными прочесал этот лес вдоль и поперек, невзирая на вопли мистера Коллинза. Не нашли практически ничего. Ни вырезанных на стволах меток. Ни загадочных символов. Ни малейших признаков какого-либо культа или ритуального убийства.

Лес как лес.

Олени бегают.

Пивные банки валяются.

Этого, конечно, следовало ожидать. Когда история получила огласку, в лес потянулись не в меру любопытные (то бишь подростки), они же – любители пива и дуракаваляния. Ротозеи, окрестил их шериф. Мусор бросают прямо под ноги. Шериф приказал своим подчиненным собирать жестянки и сдавать в пункты приема, чтобы хоть как-то залатать дыры в бюджете управления после сверхурочных выплат. Услышав такое распоряжение, все посмеялись. Но когда поняли, что шериф не шутит, принялись собирать банки.

Шериф вышел на поляну.

Взглянул на плывущие по небу облака. Такой мягкий вечер, даром что ноябрь на дворе. Подумать только: до Рождества меньше месяца. Шериф вперился взглядом в стоящее посреди поляны дерево. Похожее на руку, простертую к небу. Какие-то ветви казались крепкими. Какие-то скрючились, как пальцы, изуродованные артритом.